Легионы - вперёд! - Страница 60

Сидоний покраснел. Он не любил, когда Экдиций вспоминал о деле Арванда. Префект Галлии был виновен в измене, он связался с готами, выдал им планы Антемия, его стараниями армия Рима и союзных бретонцев была разгромлена два года назад. Сидоний тяжело переживал этот позор, ведь Арванд был его другом. Но Сидоний не мог забыть чудесных вечеров в его обществе, проведенных за бокалом вина и нескончаемыми беседами о поэзии, философии и истории. Весельчак и балагур, Арванд обладал огромным обаянием, и Сидоний не избежал его. И он сделал все, чтобы упросить императора заменить смертную казнь на изгнание.

«Где-то ты сейчас, друг Арванд?» — невесело подумал епископ. «Может ты сейчас здесь, рядом с Эврихом, идешь покорять родную Галлию?»

— Нам помогут бургунды, — сказал он, чтобы отвлечь Экдиция от неприятной темы. — И Сиагрий.

— Гундиох может и поможет… Но только если готы перейдут Родан, как в прошлом году. Однако нас это не спасет. А Сиагрий замкнулся в своих владениях. Узнав, что Эврих идет в Арвернию, он примется укреплять границу по Лигеру, но сам реку не перейдет. Нет, Сидоний, как всегда, мы одни. И рассчитывать можем только лишь на себя. Будешь ли ты со мной в этой битве?

— Я буду с тобой, — ответил Сидоний. — И благословлю тебя именем Божьим.

«Я буду с тобой», — подумал он, глядя сквозь утренний туман как, подобно огромному зверю, просыпается лагерь готов. «Но что ты сможешь против силы, которая поднимается ныне? Что сможешь ты, последний защитник Галлии?»

Далеко внизу затрубили рога.

Словно стряхнув наваждение, Экдиций поднял голову. Ветер трепал его волосы, в черных глазах вновь загорелась решимость.

— Здесь больше нечего делать, — сказал он. — Идем. Надо подумать, как лучше встретить гостей!

И, развернувшись, легко сбежал вниз по разбитым ступеням.

Рим ликовал. Весть о победе Красса при Нарни привела всех в восторг. Вечный город давно отвык от триумфов, да и жизнь последнее время не давала поводов веселиться, но в эти дни всем, от императора до последнего нищего, казалось, что звезда Рима восходит вновь.

Два триумфа римского оружия, возвращение победоносных легионов и торжества по случаю свадьбы Публия и Алипии вылились в нескончаемый праздник. Праздновали шумно и весело. В Рим стекались жители окрестных деревушек и городков. Привлеченные удивительными вестями, собирались и граждане других городов Италии. Из Капуи и Неаполя, Брундизия и Медиолана ехали люди в надежде увидеть легендарных воинов прошлого. Улицы заполняли толпы народа, всюду взгляд встречал веселые лица. Больше всех радовались дети. Захваченные всеобщим весельем, они стайками носились по улицам, всюду совали свой нос, распевали подхваченные у взрослых веселые песенки. Рим оживал на глазах и, стряхивая вековой сон, вновь возвращался к жизни.

Все эти дни Красс не знал и минуты покоя. После битвы армия, пополненная отрядами федератов и готов, вернулась в Рим. В знак уважения к победителям, император сам выехал им навстречу. У ворот Вечного города Красс и Антемий устроили смотр легионам. Все семь легионов, войска союзников и гвардия императора выстроились напротив Фламиниевых ворот.

Кассий по праву заслужил слова благодарности. Не теряя времени даром, он восполнил потери, понесенные в сражении против Рицимера и, благодаря проведенному им набору, XXIII и XXIV легионы вновь были доведены до полного состава по пять тысяч человек в каждом. В последней битве наибольшие потери понес легион Варгунтия, в нем убыло восемьсот человек, всего же потери армии в сражении у Нарни доходили до двух с половиной тысяч убитыми и ранеными.

Собираясь выступить в поход сразу же после свадебных торжеств, Красс тут же провел намеченную реорганизацию легионов, распределив солдат Пятого по остальным легионам с тем, чтобы восполнить понесенные ими потери. Таким образом, у него образовалось шесть полных легионов, общей численностью тридцать тысяч бойцов. Пятому легиону, в котором было теперь не более двух тысяч воинов, предстояло остаться в Риме. Красс предполагал, что его состав со временем пополнят находящиеся в лазаретах раненые, а, кроме того, Рустию предписывалось продолжить начатый Кассием набор новых солдат.

Под приветственные крики армии, Одоакр склонил колено перед Крассом и протянул ему свой меч. Принимая его службу, Красс объявил Одоакра командиром федератов. При этом от внимания старого полководца не ускользнула усмешка на лице Вилимера.

Вождь готов представлял большую проблему, Красс до сих пор не решил, можно ли доверять ему и его людям. С одной стороны шесть тысяч его воинов представляли большую силу и могли пригодиться в предстоящей войне. С другой стороны, воевать предстояло с готами, все это знали, и Вилимер тоже знал. Будет ли он соблюдать договор? Не передумает ли, когда дойдет до дела? Вот какие мысли одолевали Красса, когда он смотрел на вождя остроготов.

Красс встретился с ним сразу же после боя при Нарни. Вилимер держался надменно и гордо и, не в пример Одоакру, явно считал себя не подчиненным, но равным союзником. Однако на него, хоть он и старался скрыть это, несомненно произвело большое впечатление появление у Рима собственной армии. Сила и численность легионов, доблесть, которую они выказали в сражении, дисциплина и прекрасно устроенный лагерь внушили ему если и не почтение, то уважение к римлянам. И все же он оставался вождем готов, привыкшим считать себя и свой народ выше «трусливых» римлян.

— Я заключил договор с Антемием, — говорил он. — Нам обещали землю для поселения. Теперь, когда Рицимер и Гундобад не грозят Риму, император должен выполнить договор.